Пострадавший за Христа священник Вениамин Николаевич Ляпидовский родился в 1888 году, селе Болдаево Ядринского уезда Казанской Епархии. (Сейчас Чувашская Митрополия, Чебоксарская и Чувашская епархия, Республики Чувашия). В семье Николая Александровича и Ольги Константиновны Ляпидовских. Его отец Николай Александрович служил псаломщиком церкви села Болдаево. В семье еще были двое детей Архелая и Арсентий. Дед Вениамина Николаевича – священник Александр Ляпидовский служил в Богоявленской церкви села Морки Царевококшайского уезда Казанской губернии. В настоящее время Марийская Митрополия Республики Марий Эл.

Храм села Болдаево, около которого прошло детство Вениамина Николаевича, был трех престольный. Главный престол холодного храма был освящен во имя Казанской иконы Божией Матери, и в теплом храме имелось два придела, правый в честь святителей Гурия и Варсонофия Казанских, левый в честь Рождества Христова. После окончания сельской приходской школы Вениамин Николаевич поступил в Чебоксарское Духовное училище. Затем в Казанскую Духовную Семинарию, которую окончил в 1910 году. Некоторое время провел в болезни. С 1910 по 1912 год преподавал в земской школе. Сочетался браком с Людмилой Михайловной. В 1912 году был рукоположен в сан священника и назначен в церковь Святой Живоначальной Троицы села Сундырь Казанской губернии. (В настоящее время Чувашская митрополия Чувашская и Чебоксарская епархия Чувашской Республики.) В 1915 году отец Вениамин перешел служить на Приход церкви святой Троицы села Шурма Вятской губернии. В 1922 году получил назначение в церковь Рождества Пресвятой Богородицы села Большой Рой, в которой прослужил восемь лет, до 1930 года. В семье отца Вениамина и Людмилы Михайловны к этому времени было пятеро детей. Три сына: старший Владислав семнадцати лет, средний Михаил, двухлетний Алексей и две дочери София одиннадцати лет и пятилетняя Мария. Во время службы в Большом Рое отец Вениамин как священник был обложен хлебным налогом в 75 пудов, так же ежемесячно выплачивал налог 161р 25к.

Во время периода коллективизации 1929 – 1930 годах принудительно менялся уклад жизни самостоятельно крестьянства в русской деревне. По всей стране ликвидировались зажиточные крестьянские хозяйства, проходили аресты и ссылки экономически независимых крестьян. В постановлениях о борьбе с зажиточным крестьянством призывали насаждению так называемого научного атеистического взгляда на сельское хозяйство и искоренению влияния духовенства на бытовую жизнь крестьян. В связи с этим по всей стране начались новые аресты священников.

В с августа 1929 по 1930 год, в соседним с Большим Роем, Малмыжском уезде были произведены аресты целых церковных общин, обвиненных по сфабрикованным сотрудниками ОГПУ делам.

Вскоре аресты коснулись Уржумского района. Священник Вениамин Ляпидовский был арестован 30 января 1930 года агентом Шурминского стола Уголовного розыска и заключен в Уржумский ИТД. Причина ареста в обвинительном заключении сотрудниками ОГПУ указана следующая:

«Антисоветская группа в числе 3-х человек, из коих поп села Большой Рой Ляпидовский, села Русский Турек Тарабукин, бывший стражник Глазырин под руководством попа Ляпидовского систематически вела в течение времени 5 лет антисоветскую агитацию против проводимых мероприятий Сов власти, между собой держали тесную связь, распространяли контрреволюционную литературу среди населения, как например «близ есть преддвериях – тайна Смоленских мудрецов» в которой говорится за срыв хлебозаготовок, колхозного строительства и вообще о пятилетнем плане». (КОГБУ «ЦГАКО» ф. П-6977 оп.6 Ед.хр. СУ – 7488 т.1 л.92).

На другой день после ареста отец Вениамин дал следующие показания.

«Книги есть близ при дверех», я ни от кого не получал и, следовательно, таковой никому не передавал. «Близ есть при дверех» указано в 13 главе от Марка на основе которых есть вообще толкования, но у меня лично не было и я с подобным экземпляром не знаком».

После почти трех месяцев, проведенных в заключении на допросе 12 марта 1930 года кроме своих биографических данных на вопросы следователя, дал следующие ответы.

«Во время хлебозаготовок, на меня лично было наложено 75 п. которые я полностью и уплатил. Читая проповеди, упирал главным образом на то, как должен жить христианин, чтобы достичь вечного спасения. На спевках нигде не участвовал, с гражданами Глазыриными ничего общего не имел, ни разу у них не ночевал и в Уржум с ними не ездил. Во время хлебозаготовок ни с кем не разговаривал о том, что надо бороться против них. В Русский Турек к священнику Георгию Тарабукину ездил на исповедь как к духовному отцу в ноябре месяце 1928г. С проповедником Калужских ничего решительно не имел. Только как с верующим. У Глазыриных был вечером, по пути из д.Ройки, куда ездил покупать дрова приблизительно в ноябре месяце. Во время хлебозаготовок у меня книги «Тайна смоленских мудрецов» не было, и я даже такой книги совершенно не знаю. Больше показать ничего не могу». Следователь особо подчеркнул в протоколе допроса слова отца Вениамина о его налогообложении и его проповеди прихожанам о христианской жизни видимо как отягчающую причину для обвинения. Несмотря на данные священником показания следователь написал в постановлении о привлечении отца Вениамина, в качестве обвиняемого следующее:

«1930 г. Марта 12 дня сотрудник НОООГПУ по Уржуму Мачихин, рассмотрев следственный материал по делу нашел, что священник Ляпидовский из с. Б.Рой вел агитацию против хлебозаготовок и картофелезаготовок. Распространяя среди своих прихожан книгу «Тайна смоленских мудрецов», которая явно говорит против хлебозаготовок и вообще против строительства - за срыв его. Подготовляя срыв хлебозаготовок, например собрание в октябре м-це у Ивана Мих. Глазырина. Для задания Петру Мих. Глазырину похитить из музея в Шурме с выставки журнал «Се гряду скоро».

Из выше изложенного устанавливается, что Ляпидовский Вениамин Николаевич достаточно изобличается в изложенном, а потому на основании ст.1 28 УПК ПОСТАНОВИЛ: названного Ляпидовского Вен Ник. Привлечь в качестве обвиняемого по ст. 58/10 УК».

На последнем допросе, когда отца Вениамина пытались склонить к признанию составленного следователем обвинения, он подтвердил свои предыдущие показания и отверг предписанные ему обвинения выступлении против государственной экономической политики.

«В предъявленном мне обвинениях виновным себя не признаю. Агитации против хлебозаготовок я не вел и даже сам беспрепятственно заплатил 75 пудов. Книгу «Тайна смоленских мудрецов» не видал, и названия такого не слыхал до тех пор, покуда не было допросов, но во время обыска у меня эту книгу спросили. Журнала «Сие гряду скоро» тоже не видал. Больше показать ничего не могу. Записано с моих слов верно».

5 апреля 1930 года обвинительное заключение отца Вениамина и с ним арестованных было направлено на внесудебное рассмотрение в Особую Тройку при ПП/ОГПУ Нижкрая. Священник Вениамин Ляпидовский, Георгий. Табарукин и Павел Глазырин были переведены из Уржумского ИТД в тюрьму при ПП/Нижкрая.

27 апреля 1930 на заседании Особой Тройки при ПП/ОГПУ Нижкрая было рассмотрено дело №284/1001 Нолинского Окротдела ОГПУ по обвинению священника Вениамина Ляпидовского, ст. 58 п. п11 ч 2 ук. В порядке постановления Президиума ЦИК, а СССР от 9/06-27г, сотрудники Особой Тройки ОГПУ постановили Ляпидовского Вениамина Николаевича расстрелять. После вынесенного приговора отец Вениамин провел в заключении еще почти две недели.

В полночь на 15 мая 1930 года священник Вениамин Ляпидовский принял мученическую за Христа кончину, расстрелян в г. Кирове.

Впоследствии реабилитирован. В актах о реабилитации указано на недопустимо безответственную работу следователя в отношении священника Вениамина Николаевича Ляпидовского.